Несколько
лет назад киевлянин Николай Сидоренко, бывший рабочий
"Арсенала", очутился на улице. С горя запил,
да так, что вскоре превратился в "хроника".
Жена отчаялась и переехала с дочкой на другую квартиру.
Впрочем, Николая это уже мало волновало. Он продолжал
заливаться всем, что содержало градусы.
Никто так легко не знакомится с людьми, как пьяницы.
Двое залетных цыган, с которыми Николая свел роковой
случай, внешне не были похожи на мелких жуликов. Прилично
одетые, веселые, наливают себе чуть-чуть, а Коле -
по самый краешек стакана. Таких людей не грех и в
гости пригласить. За очередной бутылкой Николай поведал
новым друзьям про свое одинокое житье-бытье. Те как
бы прониклись, сердечно пожалели. А когда Коля совсем
захмелел, предложили ему организовать совместный бизнес.
"А стартовый капитал?" - с натугой вспомнил
мужик мудреные слова и сам собой загордился. "Так
продадим твою квартиру, деньги в товар обернем, раскрутимся.
Ты не думай, брат, дело верное. Разбогатеешь - новую
хату купишь", - заторопились с идеями гости.
Понятно, в каком состоянии согласился Коля, а потом
и подписался под всученной гостями доверенностью на
право распоряжаться квартирой. Без нотариуса как-то
обошлись...
Через две недели в Зализнычный райотдел милиции Киева
обратилась с заявлением супруга Николая: в квартире
мужа - чужие люди, его самого след простыл.
Николая объявили в розыск. Искали сначала в Киевской
области, а потом и по всей Украине.
Нашли в Кременчугском районе Полтавщины, в селе оседлых
цыган. Бедняга был жив, точнее еле-еле жив. Худой,
изможденный, одетый в сплошное рванье, Николай больше
напоминал забитое безвольное животное, чем человека.
Дичился всего и всех. Оказывается, в общине местного
"барона" киевлянин жил на положении раба
- выполнял любую работу, какую только ни приказывали:
строил, копал землю, мел дворы, ходил за скотом. Паспорт
невольника предусмотрительные "господа"
отобрали и уничтожили.
Увы, не стал Коля другим и после своего спасения.
Когда его привезли в Киев, он наотрез отказался писать
заявление в милицию: боится мести. Полушепотом рассказал,
что в цыганском селенье он был не один такой. На смуглолицых
хозяев пахали и другие рабы, а вот куда потом девались
- никто не знает...
Знающие люди из силовых структур говорят, что существуют
целые группы цыган, промышляющих по всей Украине поиском
таких вот жертв. Бизнес доходный - и деньги в кармане,
и дармовая рабсила. Алкоголики никому не нужны. Но
самое печальное, что в наших силовых структурах, где
обо всем этом так хорошо знают, проблемы цыганского
беспредела и откровенной организованной преступности
никого не волнуют. Что, без Колиного заявления они
бессильны? Закон не велит? Не будем утверждать. Только
никак не избавиться от впечатления, что подобное бездействие
хорошо оплачивается…
Виталий Стругин