Эта история началась в 1989 году, когда берлинец Клаус Лихтенберг
впервые попал в Украину. В семье, где он гостил, была маленькая
девочка, которая полюбила Клауса как отца. Позже он узнал,
что настоящий отец девочки принимал участие в ликвидации аварии
на ЧАЭС и умер несколько лет назад. Через пару лет Клаус Лихтенберг
снова оказался в Украине, но на этот раз девочки дома не оказалось
- ребенок был в больнице, потому что страдал тяжелой формой
лейкемии. Для Клауса это оказалось большим потрясением. Когда
он вспоминает те события, голос этого крепкого и большого,
в прямом смысле слова, человека начинает дрожать. Больница
оказалась старым, давно не ремонтированным зданием, кровати
и одеяла были такими старыми и изношенными, что Клаус прямо
говорил врачам: в немецких тюрьмах - гораздо лучше. Но самое
главное, врачи не могли реально помочь. На необходимые ребенку
лекарства у больницы не было денег.
По просьбе Лихтенберга девочку доставили домой, через час
к ней уже пришел врач и принес нужные лекарства, а еще через
несколько дней ребенок смог вставать с кровати, играть, радоваться
жизни. С того момента Клауса Лихтенберга не оставляет идея
помочь украинским детям, больным раком.
"Я понимаю, - говорит он, - что ситуация с больными детьми
столь же драматична не только в Украине. Но помочь сразу всем
нельзя, нужно начать с чего-то одного". Гражданская инициатива
Клауса Лихтенберга и его коллег (организация "Вербайгентур")
не имеет ничего общего с политикой, или глобальной идеей помочь
всем и вся. Помощь должна быть конкретная и адресная: "Если
мы отправляем грузовик с медикаментами и перевязочными материалами,
я должен быть уверен, что конкретная университетская клиника
в Киеве получила их". Помощь больным детям оказывается
в большей мере за счет пожертвований предприятий и простых
граждан.
Немцы - отзывчивый к чужому горю народ, они совершенно искренне
жертвуют деньги в помощь больным детям, но они должны быть
уверенны, что их помощь достигнет адресата, а не осядет в
чьих-то карманах. Поэтому те же грузовики с гуманитарной помощью
сопровождает специальная служба охраны, груз пломбируется,
каждый этап его движения вплоть до дверей украинской больницы
можно проследить из Берлина.
В середине августа в Мейсене состоялся благотворительный концерт
группы "Карат", сборы от которого пошли на помощь
больным детям.
Однако это - не только разовые отправки медикаментов и перевязочных
материалов. Понятие помощи - очень многогранное. По мнению
Клауса, украинские врачи ничуть не хуже и не менее квалифицированны,
чем их немецкие коллеги, но беда в том, что у них нет современного
оборудования, они не могут применять современные методы диагностики,
поэтому не в состоянии своевременно и экстренно помочь больному
ребенку. С другой стороны, в немецких клиниках оборудование
меняется регулярно, иногда вполне работоспособные и качественные
приборы заменяются на новые не потому, что они функционально
износились, а потому что появилось новое поколение медицинской
аппаратуры. Это списанное "на свалку" оборудование
могло бы еще долгое время послужить в украинских клиниках
на благо больным. Организация таких поставок тоже включена
в проект Лихтенберга.
В особенных случаях, когда ребенок страдает тяжелой формой
рака, помочь ему можно только в Германии, где накоплен передовой
опыт, где постоянно ведутся научные исследования, где внедряются
самые передовые методы лечения. Таким детям нужно элементарно
дать последний шанс выжить и бороться за жизнь.
Клаус Лихтенберг и его коллеги налаживают контакты с клиниками,
как в Германии, так и в Украине. Кроме того, Клаус ищет контакты
с гражданами Украины, говорящими по-немецки, или с гражданами
Германии, говорящими по-русски, готовыми принять участие в
проекте помощи больным детям. Порой здесь просто нужны добровольцы,
чтобы, например, поговорить по телефону с украинскими врачами
или узнать, получен ли отправленный накануне факс.