18 января страна отмечала 350-летие Переяславской
Рады как юбилей воссоединения Украины с Россией. На самом деле
никакой Украины 350 лет тому назад не существовало и в помине.
Не было решительно никаких различий в языке московского царства
и киевских воевод (если, конечно, они не предпочитали польский).
Украинский язык, как самостоятельный, ставший результатом сильного
польского влияния стал оформляться лишь в восемнадцатом веке.
Поэтому, говоря о нашей истории столь давних времен, мы не
вправе делить ее на историю Украины и России, это – общая история.
А Переяславский договор – результат действительного стремления
населения порабощенных поляками русских земель к управлению
из сильной Москвы.
Другое дело – цели, которые преследовала казацкая старшина.
В сущности, вся эта вольница, никогда не приходившая в человеческое
состояние по причине беспробудного пьянства, стремилась только
к одной цели – получить привилегии и, «панские» жалованные
грамоты, дабы грабить собственный народ на вполне законных
основаниях. Потому что грабить еще было что. На территории
Киевского княжества процветали около тысячи городов, обладавших
магдебургским правом, то есть, полным самоуправлением. Оно
было полностью уничтожено казаками в «рекордно короткие сроки».
Глядя на это варварство, Екатерина Великая, которую так не
любят националисты, положила конец пьяному хамству и беспределу
запорожских дармоедов, ликвидировав как саму сечь, так и казацкие
привилегии, чем оказала неоценимую услугу народу формировавшейся
Украины. Именно народу, а не его грабителям.
Но история повторяется. Давайте вспомним наше совсем недавнее
прошлое. Сколько было листовок и прокламаций в 91-м году, когда
Украина провозглашала самостоятельность! Как мы городились,
сколько производим мяса, молока, сахара, зерна, сколько выплавляем
стали и чугуна. Националисты кричали во всю глотку как нам
мешает Россия зажить богато и счастливо.
И что, зажили? Как бы не так! Достойные наследнички ограбили
собственный народ так, как это дикарям казацкой вольницы и
не снилось. А на Россию теперь, не спишешь. Не москали тут
покуражились! Так что историческая правда, увы, правда жестокая.
И жаль, что собственных ни Петров, ни Екатерин Великих у нас
нет и не предвидится…
Писатель Олесь Бузина, который приобрел славу благодаря честному
и правдивому (а, как говорят его критики из своры националистов,
«нетрадиционному») освещению истории Украины, по просьбе киевской
журналистки Татьяны Флинт поделился своим мнением о Переяславской
Раде. К сожалению, наше центральное телевидение, равно как
и пресса (за редчайшим исключением) так и не осмелились сказать
хотя бы одно слово правды по поводу этой юбилейной даты. В
этом смысле интервью Олеся Бузины выглядит особенно интересным.
— Вы известны своим оригинальным подходом к исследованиям отечественной
истории. Согласны ли вы с тем, что Переяславская Рада – важное
событие в истории Украины?
— Благодаря ему мы сейчас с вами сидим и разговариваем.
— Разговариваем на русском или вообще разговариваем?
– Вообще разговариваем. Если бы события пошли иначе, если бы
Переяславской Рады не было, то сейчас на свете не было бы даже
ее критиков. Даже Тараса Шевченко не было бы, который говорил:
«…як би ж ти там Богдане, п’яний…», порицая Хмельницкого за то,
что он заключил акт подданства Украины русскому царю.
– А что было бы?
– Была бы какая-то совсем другая реальность. Если бы Хмельницкий
не пошел на этот вассальный договор с Москвой, по всей вероятности,
он лично утратил бы власть, поскольку к концу 1653 года был полным
политическим банкротом. Богдан потерпел поражение под Берестечком
в 1651 году, казаки полностью проиграли молдавскую кампанию.
Как всегда в таких ситуациях, были недовольные самим Хмельницким.
Если бы Богдан этот договор не заключил, к 1654 году его точно
не было бы.
– Но можно ли сказать, что в Переяславе Хмельницкий предал Украину?
– Во-первых, Хмельницкий нигде себя не называет украинцем. И
люди, которые заключали Переяславский договор, тоже не называли
себя украинцами. Они везде пишут о себе как о «войске запорожском».
При этом они считали себя русинами. Такое было самоназвание тех
людей, которые населяли тогда Украину. Для них гораздо важнее
было то, что они такие же православные, как и жители Великороссии.
А не то, что они какие-то гипотетические украинцы. Если бы их
назвали украинцами, они бы, я думаю, просто не поняли, о чем
идет речь. Сам Хмельницкий был билингвом, то есть разговаривал
и на тогдашнем языке славянского населения Украины, и по-польски,
мешал турецкие слова. Это все очень трудно представить.
— Вы считаете, что Переяславская Рада для Украины была благом?
– Не надо переделывать историю, историю нужно расследовать так,
как она была. Многие люди вместо того, чтобы делать будущее,
начинают фальсифицировать историю, пытаются ее украшать. Не надо
этого делать. Как невозможно убить второй раз Цезаря, точно так
же нельзя отменить Переяславскую Раду. Объективно мы существуем
благодаря Переяславской Раде. Благодаря Переяславской Раде Украина
потом вызрела в составе Российской империи, благодаря Переяславской
Раде и всем последующим событиям русские и украинцы создали Российскую
империю в начале XVIII века, Разумовский спал с дочерью Петра
I. Потомки тех старшин, которые заключали Переяславскую Раду,
получили российское дворянство. Мы получили в результате все
так называемые южноукраинские степи, которые отвоевали у татар,
Крым. Вот это произошло благодаря Переяславской Раде.
– То есть, Вы поддерживаете точку зрения, что Переяславская Рада
была воссоединением Украины и России?
– Дело в том, что это и было воссоединение Украины с Россией.
Вплоть до Эмского указа XIX века украинцев в составе Российской
империи никто не унижал. Вы не найдете документов, которые каким-то
образом ограничивали бы малороссов в правах. Министром иностранных
дел Екатерины II было Безбородько. Например, Пушкин завидовал
Безбородько и говорил, что его собственный предок «в князья не
прыгал из хохлов»… «Хохлам» завидовали в Петербурге, «хохлы»
были в очень большой цене. Ближайшим другом Николая I был фельдмаршал
Паскевич. Он брал Варшаву, завоевывал Закавказье, это был один
из самых удачливых российских генералов, который при этом не
забывал украинский язык, разговаривал по-украински…
– А почему же тогда последовал Эмский указ? Если нечего было
делить, некого было угнетать?
– Все хорошо никогда не бывает, кто-то всегда остается недоволен.
Российская империя была дворянской империей. Элита украинского
общества в XVII веке в результате Переяславской Рады, несомненно,
выиграла. Но, кроме того, были низы, которые тоже чего-то хотели.
В XVII веке настроения низов в Украине были ярко антипольские
и антиеврейские, потому что значительную часть экономики Украины
контролировали арендаторы еврейского происхождения. В XIX веке
настроения низов стали другими, они стали просто социалистическими,
ярко антидворянскими, антимонархическими, антикапиталистическими.
– То же самое и в России происходило…
– Да, как и в России. Поймите правильно, ведь Петлюра и Ленин
— это близнецы-братья, только Ленин более удачливый и кровожадный.
А так и тот, и другой вышли из «Капитала» Маркса, только тот
был социал-демократом, а этот – социалистом, вот и вся разница.
– Насколько допустимо оценивать политическую мораль XVII века
с позиций сегодняшнего дня?
– Я думаю, надо смотреть на это спокойнее, не нужно в очередной
раз плевать на картину XVII века, видеть в нынешнем Путине Алексея
Михайловича. Это – грубо и примитивно. Многие наши так называемые
национал-политические историки стараются представить Переяславскую
Раду военным союзом Украины и России, равноправным дипломатическим
договором. Утверждают, что пропали подлинники Переяславского
договора, существуют вторая, третья копии. Все это чушь, никакого
равноправного договора не было. Хмельницкий признавал себя вассалом
русского царя. Что это доказывает? До 1654 года Хмельницкий пишет:
«Гетман войска Запорожского его королевского величества, польского
короля». Он пишет документы на польском языке, подписывается
на польском. Его казаки воюют против Яна Казимира под знаменами,
которые пожаловал им сам же Ян Казимир. После 1654 Хмельницкий
пишет на русском языке: «Гетман войска запорожского его царского
величества».
Скажите, если он утверждает, что это войско царского величества,
может ли он говорить о каких-то равноправных отношениях с Россией?
Нет, он признал себя вассалом точно так же, как молдавский господарь
на тот момент был вассалом Турции. Хмельницкий тоже некоторое
время подумывал, не податься ли к туркам. Более того, я даже
нашел документ, в котором Хмельницкого турки объявляли воином
хана. В самом начале, когда он был союзником крымского ханства,
он обещал, что мусульманство примет. Богдан был очень хитрым
политиком, он этим и обаятелен.
– А какие малоизвестные, но интересные подробности 350-летней
давности Вы могли бы рассказать нашим читателям?
– На самом деле, если вы возьмете любого историка и подвергнете
его перекрестному допросу, он ответит вам все так, как это есть
на самом деле. Просто обычно при каждой власти историки делают
карьеру. Их интересует возможность стать кандидатом исторических
наук, академиком, возглавить Институт археологии и так далее.
Поэтому они меняют свои взгляды, исходя из политической ситуации.
Меня это не интересует. Я – не историк, я – исторический писатель.
Меня интересует, чтобы моя книжка разошлась большим тиражом.
Вот вся моя карьера.
Например, по той же Переяславской Раде, пожалуйста. Казаки даже,
собственно говоря, плохо знали, с кем они заключают этот договор.
Они не изучали всерьез ситуацию в Москве, они даже многих юридических
аспектов не знали.
– Что, и Богдан Хмельницкий не знал?
– И он не знал, давайте смотреть на него честно. Этот хитрец
весьма часто бывал в нетрезвом виде. Вообще, наша история во
многих ситуациях вершилась пьяными. Одной из причин восстания
Хмельницкого 1648 года было то, что казакам не давали право на
самогоноварение. Они хотели гнать самогонку, а польское правительство
за ними этого права не признавало. Монополия была у шляхты и
у арендаторов, а казаки хотели всегда во всем сравняться с дворянством.
Что, в общем-то, потом и произошло в Российской империи, сравнялись-таки,
но в другой ситуации.
Так вот, Хмельницкий часто бывал нетрезвым. У него много было
всяких моментов, например, повесил свою вторую жену, Елену Чаплинскую.
– В принципе, такое поведение характерно для того времени?
– Но не для всех, если бы все вешали, то историки не обратили
бы на это внимания. Случай исключительный. Скажем так, гетману
Дорошенко жена тоже изменила, но он почему-то вешать ее на воротах
не стал.
Ну и простой пример, когда казаки присягнули царю всея Руси и
потребовали в ответ от него присяги. Юридические интересы царя
представлял боярин Бутурлин, который ответил, что на Руси не
принято, чтобы государь присягал своим подданным. Поскольку государь
– самодержец, слово его нерушимо. В этот момент можно было отказаться,
поторговаться. Но торговаться не стали, по какой причине?
Я думаю, потому что у казаков не было другого выхода, они находились
в слишком серьезных политических обстоятельствах. Хмельницкий
и те, чьи карьеры от него зависели, проиграли две серьезные войны.
Надо было активнее играть на начальном периоде, когда напали
внезапно на ничего не подозревающую Речь Посполитую. В первые
годы надо было использовать ситуацию по максимуму. Потенциал
Речи Посполитой был намного больше. Она была намного богаче,
политически грамотнее. Могла постоянно нанимать новые войска,
воевать против казаков.
Если бы Переяславской Рады не было, то не было бы и нынешней
Украины. По всей вероятности, победила бы уния, были бы греко-католики,
которые говорили бы на еще более полонизированном языке, на польско-украинском
суржике.
— Как на Западной Украине?
– Еще более польском, только без германского влияния. Но думаю,
к XIX веку Украина все равно бы как-то отделилась.
– То есть был все-таки потенциал отделиться?
– Да. Но нас бы тут не было, и мне лично от этого было бы грустно…