…В Чечне меня окликнул новенький, еще не обстрелянный
солдатик:
- Дяденька, у вас ручки и листка бумаги не найдется?
- Как не быть! Письмо написать?
- Не-а, заговор вот переписать надо.
Уехали дембеля домой, как напутствие оставили смене обереги,
заговоры и молитвы, которые, как они полагают, сберегли их
жизни. Вот и решил солдат переписать их своей рукой. Читаю
на почерневшем, затертом до дыр листке: "Святой Георгий
Победоносец, спаси и сохрани раба Божия Анатолия от пули быстрой,
от сабли вострой, от стрелы каленой. Во имя Отца и Сына и Святого
Духа! Аминь!"
Боже мой, сколько веков этому старинному казачьему оберегу!
Знаю, знаю, что и сейчас почти в каждой солдатской робе хранится
заветная молитва на всякий случай, и почти каждый часто осеняет
себя крестом, шепчет про себя заветное "Отче наш..." Нередко
на шее рядом с крестиком висит кожаный мешочек с родной землицей,
заговоренной или еще какой-нибудь заветной вещицей.
В той же Чечне коротали мы как-то время в палатке с «летунами».
Сначала, как всегда, шутки, анекдоты, а потом... про это самое
«очевидное-невероятное».
- Меня жена заставила из квартиры спиной выходить! Старинная
казачья примета: как уйдешь лицом к дому, так и придешь!
- А у меня вот ежик, сынов подарок. Вроде бы игрушка, а однажды
не взял с собой - девять пробоин в брюхе насчитал.
- Да ерунда все это! На такой технике летаем, а тут ежик какой-то.
- Нет, хлопцы, с судьбой шутки плохи, - вздохнул молчавший
до тех пор пожилой военврач Борисенко. – Вот был со мной случай…
С инспектирующей поездкой на Кавказе пришлось несколько дней
мотаться по гарнизонам, как раз накануне известных терактов.
Все дела закончил к обеду, подписали все акты и протоколы.
Домой ехать всего ничего. Говорю водителю: давай, готовь машину,
поедем. Меня стали уговаривать, чтобы остался. Я - ни в какую.
Хотя семьи на то время дома не было, все равно хотел поскорее.
Выехали из Прохладного, как спустил скат. Пока меняли колесо
да ездили на вулканизацию, на часах - 17.00. Ладно, думаю,
доедем до Владикавказа засветло. Доехали до поста ГАИ, что
на выезде, - застучал двигатель. Водитель говорит: «Может,
вернемся? А то в дороге придется "загорать". А в
части механик поможет устранить неисправность». Делать нечего,
вернулись в часть. Как водится, сходили в баньку, посидели.
Машину починили. Решили в семь утра выдвигаться во Владикавказ.
А утром меня разбудил телефонный звонок: «Товарищ подполковник,
в вашем доме на Спутнике 20 минут назад произошел взрыв». Я
сначала не понял: что за взрыв, какой дом? А дежурный поясняет:
«Взрывы в трех домах в городке Спутнике. В вашем доме взрывчатое
вещество было заложено в подвале, в среднем подъезде». Вот
тебе раз. Средний подъезд - это там, где моя квартира. Приехал
домой, весь городок оцеплен. Больше всего пострадал мой дом.
В моей квартире на первом этаже бетонная плита легла аккурат
на мою кровать. Вот вам и спущенное колесо, и застучавший двигатель...
Скажете, случайность? А я считаю - судьба, - закончил свой
рассказ военврач.
Пограничники в отличие от «летунов» народ серьезный. Служба
у них такая, что ни во что, кроме Устава пограничной службы,
верить не приходится. И, тем не менее, именно у них я наслушался
больше всего всяческих мистических историй о привидениях. Однажды
на тринадцатой заставе, вспахивая контрольно-следовую полосу,
трактор случайно вывернул из земли каменную колоду со скелетом
- древнее захоронение. Ну, как и положено, останки захоронили
снова, колоду - в музей. А на заставу каждую ночь повадилось
ходить привидение: белый старик с бородой до пояса. Ничего,
мирное такое привидение: постоит, повздыхает и пойдет прочь.
Рассказал я эту историю погранцам заставы Редант в Северной
Осетии и... неожиданно получил подтверждение.
- Да я сам два месяца назад носил на себе доказательства, -
сказал капитан Сумароков.
Дело было еще в Ленкорани, где раньше стояла застава. Как-то
капитан вместе с четырьмя товарищами по оружию возвращался
в расположение части на «уазике».
Внезапно машина застыла на месте - полетел задний мост. Сумароков
решил выйти из машины и высунул ногу в открытую дверцу. Капитанскую
лодыжку тут же крепко ухватили чьи-то руки.
- Нога будто в капкан попала. Помню, что державшие ее руки
были холодными как лед. И чертовски сильными - вырвался с большим
трудом. С призраками шутки плохи - пришлось залезть обратно,
захлопнув двери. Спустя секунды «уазик» развернуло на 180 градусов.
Словно пытаясь вытряхнуть из него изрядно струхнувших пограничников,
невидимые агрессоры стали раскачивать автомобиль из стороны
в сторону.
В этот момент мы врубили ФАСы - специальные осветительные приборы
высокой мощности. И сразу все успокоилось. След от «дружеского
пожатия» - черный отпечаток ладони - целых два месяца не поддавался
ни стиральному порошку, ни пемзе. Так и «носил» его, пока сам
не сошел…
А потом я узнал, что мистические события не такой уж плод воображения.
Они регулярно фиксировались людьми, от мистики весьма далекими.
Первые сведения об аномальных явлениях в погранотрядах у Реданта,
что близ Владикавказа, датируются 1993 годом. Главную роль
в местном полтергейсте сыграли располагавшиеся на плацу 15
флагштоков с изображением 15 знамен республик СССР. В полнолуние
флагштоки начинали самопроизвольно двигаться. Происходило это
в любую погоду, в том числе и безветренную.
Лейтенант Петров обнаруживал четырежды в течение дня то в сапоге,
то в кармане брюк смятые сторублевки. Офицер вполне мог поблагодарить
неизвестных спонсоров за солидную прибавку к армейскому жалованью,
если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что купюры были
советского образца - с профилем Ленина и призывом «Пролетарии
всех стран, соединяйтесь!» на пятнадцати языках. Кроме того,
в самом уголке банкнот располагались три не очень веселые буквы
- КГБ, выведенные авторучкой.
К слухам о привидениях относятся здесь очень серьезно. Ведь
недалеко отсюда - Чермен с его нашумевшим полтергейстом - еще
в 1981 году. Черменская чертовщина была далеко не безобидна:
инспектор госпожнадзора Пригородного района лейтенант Дзитцоев
в течение только одних суток тогда внес в журнал отметки о
28 случаях самовозгорания людей. В погранчасть был делегирован
известный экстрасенс, вооруженный особым прибором. Место концентрации
«энергетического зла» удалось найти довольно быстро.
Эстафету у экстрасенса принял человек вполне земной - сотрудник
частной пожарной службы. Опрометчиво пообещав «словить призрака»,
он остался на ночь в казарме, чьи окна выходят на расположенное
поблизости мусульманское кладбище. Ровно в полночь вокруг загрохотало,и
в окне фотогенично заулыбались три человеческих черепа, каждый
из которых словно бы сошел с пиратского флага «Веселый Роджер».
Преодолев страх, пожарник успел нажать на кнопку объектива.
Увы, уникальный снимок не сохранился. Впрочем, сохранись это
свидетельство, никто бы его всерьез не воспринял, обозвав фальшивкой
и фотомонтажом.
А вот какую историю услыхал я у летчиков. Они встречали Героя
России Сергея Борисюка. Того самого, что вылетел на боевое
задание в Аргунское ущелье 13 декабря, в 13 часов дня, да еще
и в понедельник. Его не боевики сбили! Самопроизвольно в пусковой
ракетной установке воспламенился неуправляемый снаряд С-13!
Пилоты полка твердо были уверены, что беда с их товарищем произошла
именно из-за пренебрежения приметами, проклятая чертова дюжина
да еще тяжелый понедельник сыграли свою роль.
- Чудом Сергей спасся, - рассуждали они. - Не иначе Белый парашютист
ему помог!
- Что это еще за Белый парашютист? - навострил я уши.
- Да так, есть тут такая легенда... - замялись пилоты, стесняясь
своей мнительности. - Будто живет в небе некий призрак, фантом,
который помогает всем, попавшим в беду под куполом.
Посчитав легенду о Белом парашютисте за фольклор, я вдруг обнаружил
неожиданное тому подтверждение в Крыму, Киеве и Ростове. Вот
что рассказал полковник-десантник Николай Денисенко:
- Прыгали мы с Ил-86 в четыре потока. Я покинул машину одним
из последних, когда большая часть моих людей уже гасила купола
на земле. Лечу - все в порядке, настроение великолепное. Вдруг
слышу из-за спины крик: «Уходи вправо!». Не раздумывая, натянул
стропы, и пошел вправо, и тут же мимо меня пролетел боец с
полураскрытым парашютом. Промедли я секунду, и он угодил бы
в мой купол. Правда, солдат успел открыть запаску, и все обошлось.
Я обернулся, чтобы поблагодарить спасителя. Метрах в ста увидел
парашютиста в белом комбинезоне. Он медленно... поднимался
вверх! Такое редко, но бывает, когда человек попадает в мощный
восходящий поток. Нас быстро разносило по высоте. Я даже не
успел рассмотреть его лица, как он скрылся в вышине...
Подобную же историю рассказал в Киеве заслуженный мастер спорта
СССР Виталий Чередниченко:
- Я шел на побитие рекорда по затяжному прыжку. За километр
до точки раскрытия парашюта услышал истошный вопль: «Рви кольцо!».
Рванул машинально, невольно подчиняясь команде и инстинкту
самосохранения. Рекорд, конечно, не побил, но спас себе жизнь,
потому что автомат высоты оказался неисправным.
- Кто же вам крикнул?
- А вот это самое непонятное. В небе, кроме меня, никого не
было. Точнее, не должно было быть. Но откуда-то вынесло парашютиста
во всем белом. Я успел его заметить, когда поднял голову, чтобы
осмотреть свой купол. С земли его никто не видел.
Слышали про Белого парашютиста и в Рязанском воздушно-десантном
командном училище. Его там так и называют - Летучий Рязанец.
И тоже расскажут немало историй о чудодейственном вмешательстве
небесного инструктора в гибельные ситуации.
А курсанты Царскосельского военно-морского инженерного училища
поведали давнюю училищную легенду, как глухими ночами можно
увидеть на плацу белую фигуру, которая, расстелив по асфальту
парашютный шелк, вяжет стропы «бесконечной петлей». Откуда
взялся призрак таинственного парашютиста в стенах военно-морского
училища?
В тридцатые годы нашего столетия в этих старинных желтых корпусах
на Кадетском бульваре формировалась одна из первых в СССР воздушно-десантных
бригад. Десантники жили в тогдашнем Пушкине, а прыжки совершали
в районе Гатчинского аэродрома. Был среди них настоящий сорвиголова,
бесстрашный и дерзкий Иван Волкорез. Славился он своими затяжными
прыжками - дольше всех летел к земле камнем, не раскрывая парашюта,
и только за несколько секунд до, казалось бы, неминуемого удара,
рвал кольцо и, конечно же, приземлялся самым первым, что в
воздушно-десантных войсках весьма ценилось.
У тех, кто наблюдал за его прыжками на полигоне, дух захватывало
от ужаса: со смертью играет парень в кошки-мышки, в жмурки,
в десантную рулетку. Но Иван Волкорез был столь же везуч, сколь
и отважен.
На краю учебного поля стояла заброшенная церковь, на колокольне
которой размещался командно-наблюдательный пункт. И вот однажды
Иван Волкорез поспорил с друзьями, что раскроет парашют на
высоте этой колокольни и благополучно приземлится.
- Как только мои сапоги с крестом на макушке поравняются, так
купол и развернется. Засекайте!
А поскольку Иван Волкорез не верил, как подобает комсомольцу,
ни в Бога, ни в черта, то поклялся он при этом страшной божбой:
«Чтоб мне на землю больше никогда не ступить!». Так оно и вышло
- никогда больше его стопы не коснулись земли-матушки. Все
ахнули, когда на высоте креста полыхнул белый купол и... пошел
вверх, вознося дерзкого удальца подальше от земли. С тех пор
его видели только те, кто терпел бедствие в небе. Многим тот
Белый парашютист жизни спас: кого предупредит об опасности,
кому крикнет, что делать.
Слушая, читая, записывая подобные истории, я, конечно, отношусь
к ним с изрядной долей скептицизма. Это понятно - все мы Фомы
неверующие, пока не дохнет холодом из того таинственного потустороннего
мира… И попробуй-ка ты, возрази на услышанное, что это не так,
когда перед тобой – живой свидетель событий, от которых иной
раз мороз по коже…
Вадим Деружинский