Это история российская, саратовская.
Но если бы мы изъяли из текста все упоминания о ее российском
происхождении,
у нас, в Одессе чрезвычайно удивились бы самому факту, что
школьник "настучал" в органы на взяточника директора,
а директора поймали с поличным. В Одессе никого не удивишь
расценками на оценки в аттестате выпускника школы, расценками
за итоговые оценки в четверти и за год, расценками на получение
золотой медали по окончании школы, наконец, расценками за курсовые
и дипломные работы в вузе. В Одессе платят за все и никому
даже в голову не приходит считать это взяткой. Просто каждый
выбирает школу, вуз или техникум в зависимости от собственной
платежеспособности. А стоит это удовольствие в школе от 50
до 500 долларов, в институте - от 50 до 200 за курсовые, естественно,
но ненамного больше - за дипломные. И так далее. Расценки твердые,
в их "справедливости" и "естественности" никто
не сомневается. И платят послушно, со словами непонятной благодарности,
отдавая свои кровные, будем честными, откровенным негодяям.
Мы не утверждаем, что все поступают так и повсюду. Но мы не
знаем ни одной школы, где не было бы поборов с родителей и
ни одного случая привлечения к уголовной ответственности педагогов
самого большого звена нашего образования - школы.
В школе пишут выпускное сочинение. Через день директор вызывает
Вовочку в кабинет, демонстрирует ему 18 грамматических ошибок
и двойку за русский язык. И намекает, что ошибок может быть гораздо
меньше, если богатый Вовочкин папа придет к нему на прием и принесет
что-нибудь в клювике. Но Вовочка не дурак - у него диктофон в
кармане. А на следующую встречу он приносит меченые купюры и
приводит с собой оперативников. Эта история могла бы быть анекдотом.
В реальности "Вовочку" зовут не Вовочкой, а Валентином,
а директора не Марьей Ивановной, а Владимиром Геннадьевичем.
...В здании областного ГУВД работает правильный лифт. Возле кнопки
вызова висит объявление: "Лифт понимает лишь команды сверху
вниз. Команды снизу вверх лифт не понимает".
На шестом этаже этого здания находится кабинет старшего следователя
по особо важным делам Татьяны Шиловой. Завтра она передаст уголовное
дело против директора школы № 7 Владимира Межецкого в областной
суд. Межецкий обвиняется в превышении служебных полномочий с
нанесением ущерба интересам государства и получении взятки с
вымогательством - от 7 до 12 лет. Виновен он или нет - решит
суд, но Татьяна Васильевна считает, что вина директора очевидна.
- Межецкий еще с начала весны начал намекать Валентину Бондареву,
что хотел бы поговорить с его отцом Валерием, - напротив Татьяны
Васильевны сидит начальник следственного отдела Армен Григорян,
внимательно слушает Татьяну Васильевну и ответственно кивает.
- Папа прекрасно понимал, зачем его хочет видеть директор, поэтому
дал сыну установку - говорить, что он якобы уехал в длительную
командировку. На выпускном сочинении Межецкий стал председателем
экзаменационной комиссии именно в том классе, где учился Валентин.
За сочинение он получил 3/2, и папа все же решил прийти к директору.
- А можно это сочинение посмотреть? Какие там ошибки? Какая тема?
- Тема "Кому на Руси жить хорошо?". Но показать не
могу: тайна следствия. Могу лишь сказать, что сочинение стандартное,
а ошибки, в основном, грамматические. Со знаками препинания там
более-менее. Но вы слушайте дальше. Пришел папа в кабинет, директор
показывает ему сочинение и вежливо говорит, что он предупреждал,
а его не послушали, и что теперь Валентину грозит выпуск со справкой.
Но что сочинение еще пока можно переписать. Сговорились на 23
тысячах рублей, якобы на ремонт кабинета директора. Это было
в мае. Через несколько дней Валентин принес первый взнос - 10
тысяч рублей. По совету адвоката он взял с собой диктофон. Таким
образом, следствие теперь располагает аудиозаписью их разговора
с директором, которая не оставляет сомнений в том, что факт вымогательства
был. Там даже слышно, как директор деньги считает.
- Я понимаю, это тоже тайна следствия, но хотя бы краткое содержание?
- Да там всего-то минут восемь. Такой вежливый развод. Директор
наставляет:
- Запомни, за все в этой жизни надо платить...
Валентин и так знает, что надо.
Валентин сидит слева от меня, папа справа, между ними камин,
а в камине строительный мусор. Трехэтажный особняк Валерия Викторовича
Бондарева находится в стадии отделки. Здесь, в Первомайском поселке,
каждый второй коттедж построен его фирмой, а вот себе достроить
дом некогда.
- Сколько у вас всего детей?
- Для прессы - четверо. Валентин - от первого брака, второй по
старшинству. Первая была дочь. Она в той же школе, кстати, училась.
Я еще тогда начал помогать школе, причем делал это добровольно.
Чего только не привозил: и цемент, и кирпичи, и ДСП, и линолеум.
Уже даже не помню сколько чего. Грузовиками. И с чистой душой.
Я же понимаю - государство денег не дает, нужно то, нужно се.
Нет проблем. Но директор просто стал себя непорядочно вести.
Эти стройматериалы куда-то девались - я их не видел ни на полу,
ни на потолке, ни на стенах. А главное - понимаете, если человек
сам помогает, зачем еще с него вымогать? А он в какой-то момент
начал вот так же, через дочь намекать, что, если папа не подкинет,
ей будет плохо. Но и это еще полбеды. Было такое, что я подкидывал,
а он своих обязательств не выполнял, ничего за это не делал.
Просто забывал, понимаешь? Это уж совсем беспредел. Поэтому я
и не хотел идти к нему, когда он начал наезжать на сына, - ну,
выпустит со справкой, и хрен с ним. Сейчас аттестат купить -
нет проблем. Какой хочешь.
- Нет. Купить можно только корочку. В реестре диплом не будет
зарегистрирован.
- Будет. Я узнавал. Сейчас уже и это можно.
- А почему вы все-таки пошли?
- Ко мне пришла классный руководитель, стала плакаться. Мол,
Межецкий ее послал и сказал: "Без папы не возвращайся".
Чисто из жалости к женщине пошел. Его первые слова были: "Ну
что, мы готовы?" Как с ребенком начал со мной разговаривать.
А с Валентином, наоборот, говорил не по-детски. То есть такой
натуральный развод: да ты когда деньги принесешь? да ты понял?
да ты не понял? Вот это меня и взбесило больше всего, если честно.
У председателя попечительского совета школы Татьяны Александровны
Киреевой невралгия. От переживаний отнялись ноги, и в свои 40
с небольшим она еле ходит. Дело в том, что по закону получать
и тратить родительские пожертвования может только попечительский
совет. Влипнув с деньгами Бондаревых, директор стал утверждать,
что взял их для попечительского совета. И даже продемонстрировал
заявление, написанное Валентином на имя Киреевой. Следствие пришло
к выводу, что Татьяна Александровна чиста, но эта история стоила
ей здоровья.
- Я домохозяйка, у меня все аккуратно, бумажка к бумажке. За
три года, пока я на этой должности, ни у кого на меня не было
нареканий, - подбородок у председателя попечительского совета
дрожит. - И я бы никогда не приняла эти деньги по заявлению несовершеннолетнего,
потому что это незаконно. К тому же первые 10 тысяч Межецкий
получил в субботу, 21 июня, и до понедельника почему-то ничего
мне о них не сказал, хотя мы виделись. Более того, в ту же субботу
он зачем-то взял у моего казначея Веры Федоровны 5 тысяч рублей.
При этом сослался на меня, хотя я ни сном ни духом. Если он собирался
внести в попечительский фонд 10 тысяч, зачем брать из него 5?
Утром в понедельник, 23-го, я пришла в школу, чтобы показать
мастеру купленные для ремонта школы стройматериалы. Узнала об
исчезнувших деньгах и обратилась за разъяснениями. Межецкий клятвенно
пообещал, что до 1 июня вернет. Потом я пошла в парикмахерскую,
чтобы сделать прическу для выпускного бала. А в 6 вечера мне
позвонили из милиции и вызвали на допрос. Кстати, 5 тысяч он
так и не вернул. Сказал, что потратил на нужды школы, и показал
какие-то сомнительные бумажки. Вообще, Межецкий пытался сам распоряжаться
пожертвованиями, но этот номер не прошел. Про мелкие пропажи
я уж не говорю. Вы зайдите на 3-й этаж и посмотрите, какой там
ремонт директор сделал в туалете для мальчиков за 60 тысяч рублей.
А "Родник здоровья"?
- В туалете?
- Не смешно. Директор по совместительству еще соучредитель компании
по распространению лекарственной продукции. Гербалайф. Может
запросто зайти посреди урока в класс и попросить всех переместиться
в другое помещение, потому что в этом сейчас будет проходить
собрание дистрибьюторов "Родника здоровья". Может привлечь
к распространению продукции учителей-пенсионеров, которые от
него полностью зависят. А история с тиром? В здании школы одно
время работал тир. Если ученики во время урока тратили деньги
в этом тире, им не препятствовали. Закрыли его лишь после того,
как один ученик случайно подстрелил продавщицу пулек и пришлось
вызывать "скорую". Сейчас он сдает помещение в школе
каким-то кавказцам. Под склад.
- Да нормальный он мужик, - вступилась за директора его бывшая
ученица Таня, она закончила школу за два года до Валентина. Я
встретился с ней на юридическом факультете СГУ, где она теперь
учится. - Это все, конечно, правда, что вам рассказали, но мужик
просто умеет делать деньги. Он очень любил повторять на всяких
собраниях: "Я занимаюсь любимым делом, но с пользой для
себя". И еще он классный преподаватель физики. Когда он
стал вести у нас физику, я хоть начала ее понимать. Короче, я
почему-то испытываю к нему уважение. Да и Валька хороший парень.
Он не придурок, просто не умеет делать то, что ему неинтересно,
а что интересно - еще не понял. Они с Межецким чем-то похожи.
У них у обоих реальный подход к жизни.
Школа № 7 построена в виде цифры 7 без палочки. На третьем этаже
действительно есть туалет для мальчиков. Его я почувствовал уже
на втором этаже, когда разглядывал "Уголок правовой защиты".
Международная конвенция о правах ребенка, пункт 13: "Начальное
образование должно быть бесплатным и обязательным". Уголовный
кодекс Российской Федерации, статья 163, "Вымогательство": "Наказывается
лишением свободы сроком от 1 до 3 лет, либо арестом до 6 месяцев".
Рядом - стенд о жизни школы. Вот директор, вот еще директор,
а вот директор на гитаре играет. Спортивный, подтянутый человек
лет сорока. Но живьем увидеть его так и не удалось. Владимир
Геннадьевич не в тюрьме, он под подпиской и даже продолжает занимать
должность директора. Просто он оказался в отпуске.
Зато получилось познакомиться с его женой, завучем. Когда начинаешь
общаться с Еленой Алексеевной, сразу вспоминаешь детство, школу
и вызовы на педсовет.
- А кто вам разрешил вообще касаться этой темы?
- Для этого не надо разрешения.
- Вы будете указывать фамилию Межецкого?
- Будем.
- До суда не имеете права. Вы должны написать так: в городе N
в школе Х произошел случай с директором Z.
- Мы не имеем права писать, что Межецкий вор и взяточник, а что
против него возбуждено уголовное дело, мы писать можем и напишем.
- Мы тогда на вас в суд подадим. Вам лишь бы охаять человека.
- Напрасно. Вон по "ЮКОСу" суд тоже еще не закончился,
но никто же не пишет, что в стране "Р" начались проблемы
у фирмы "Ю".
После получасового бодания Елена Алексеевна записала мой мобильный
и пообещала донести информацию о визите корреспондента до мужа.
Вечером раздался звонок: "Завтра в 13 часов приходите в
кабинет директора, он даст комментарий". Назавтра, уже на
подступах к кабинету Межецкого стало ясно, что ничего не выйдет.
В кабинете директора вместо директора оказалась глава районного
отдела образования Вера Пименова. С внеплановой проверкой. Вера
Васильевна не вполне понимала, что делать со мной. Полчаса бессмысленной
дискуссии - сначала с Верой Васильевной, потом с присоединившейся
к нам Еленой Алексеевной. Конец спору пришел лишь тогда, когда
стало ясно, что уже полвторого, а директора все нет, и не будет.
Дмитрий
Соколов-Митрич