Какие старые слова...

Ругательные слова стали нормой в современном языке. Мат слышится на улицах, в общественных заведениях, широкой рекой льется сквернословие с экранов телевизоров, украшены ругательствами радиопередачи. Соревнуются в сквернословии поэты и художники, врачи и учителя. Не отстают от своих педагогов студенты и школьники. Матерятся политические деятели и безработные. Словом, налицо признак особой деградации нашей культуры.
Слово - это не просто звук. Слово рождается мыслью. Оно материально. По существу употребление слов не отличается от дел - действий. Язык укоротить никто из людей не может. И если это злой язык, то он исполнен смертоносного яда. Мы говорим обидное, колкое слово человеку и этим наполняем его душу горечью, обидой, досадой. Вред от подобных слов очевиден.
"За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда", - говорит Евангелие от Матфея. "Слово есть эманация воли человека; это выделение его души, самостоятельный центр сил - как бы живое существо с телом, сотканным из воздуха и внутренней структурой - формой звуковой волны", - говорит о слове отец Павел Флоренский. Существует даже самостоятельное заболевание, вызванное неосторожной либо злонамеренной фразой врача - ятрогения. "Слово для человека есть реальный условный раздражитель... и потому может вызывать все реакции организма", - писал академик Павлов.
Основным лекарством, используемым в психотерапии при лечении ряда заболеваний, в том числе алкоголизма и наркомании, является опять же слово.
Бранные слова далеко не всегда были неотъемлемой частью нашей "культуры". Сказались и наследие орд Чингисхана, и местечковый одесский жаргон профессиональных революционеров начала ХХ века. Не удивительно, что среди современной "братвы" так называемая "феня" выполняет ту же функцию внутривидового общения, что и французский язык в среде русского дворянства XIX века.
Прав был Иван Бунин, писавший в "Окаянных днях", что неотъемлемым признаком торжествующего хама стала отборная матерная ругань. Привычка к сквернословию формирует нравственный облик человека, являясь признаком духовного и нравственного его разложения.
Причиной для ругательства уже не служит гнев. Сквернословие проскальзывает и в разговоре родителей с маленькими детьми. Бранными словами порой перекидываются даже влюбленные. Стоит ли удивляться росту детской преступности и токсикомании.
Бытует ошибочное мнение, что ругательства освобождают психику от негативных эмоций. Бред! Они снижают психический и духовный иммунитет человека, делая его уязвимым для целого ряда пороков, а значит, и болезней, которые они несут. Повторяя некоторые гнилые, по существу ненужные слова, мы зачастую даже не задумываемся об их истинном смысле и назначении. А это тоже весьма не безобидно. Так, обзывая кого-либо словом "дурак", мы даже не подозреваем, что желаем своему оппоненту лишения мира и покоя, вечного беспокойства как в этой, так и в потусторонней жизни. "Сволочь" означает мусор, падаль, то, что сволакивают в кучу, чтобы выбросить. "Мерзавец" - мерзлый, холодный, безжизненный. "Стерва" - это падаль, гниль, гниющее мясо. "Негодяй" - негодный, испорченный. "Паршивый" - больной неизлечимой болезнью паршой, либо проказой. Человек, отовсюду изгнанный, отверженный. Упоминание половых органов является формой сексуального извращения - словесного эксгибиционизма, публичной демонстрацией гениталий. Сам по себе мат - преодоление запрета на инцест, половую близость с матерью. Вот какой смысл зачастую бывает вложен в слова, которыми мы одариваем окружающих.
Сквернословие произошло от слова "скверна". В словаре Даля можно найти следующее определение: "Скверна - мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное и отвратительное...".
Недавно в Российском фонде культуры состоялась международная конференция "Журналистика и культура русской речи". Может ли язык эволюционировать не в лучшую, а в худшую сторону? Как именно "портится" язык СМИ, рекламы, современной художественной литературы, кинофильмов и телесериалов, ток-шоу, публичная речь политиков, чиновников, деловых людей?
Судя по многочисленным заинтересованным высказываниям рядовых носителей русского языка, общество по-прежнему желает слышать в эфире и из уст политиков, видеть на страницах прессы литературный язык.
Справедливости ради надо сказать, что в информационном вещании видно желание следовать нормам. Но пока это плохо удается, очевидно, в силу невысокой языковой компетенции редакторов, ведущих и корреспондентов. Это тем более странно, что информационные тексты готовятся заранее, предэфирное редактирование существует, эту речь нельзя назвать "спонтанной" в строгом смысле слова.
Шокируют рядового носителя языка объемы ненормативной лексики в СМИ. Видимо, во время бурных политических событий конца ХХ века в язык СМИ и "верхов общества" (или, по-современному, "публичных людей") проникли, а точнее сказать, ворвались слова и обороты, ранее никогда не входившие в литературный язык, находящиеся на периферии русского национального языка: диалектизмы (причем в искаженном виде), грубопросторечные, бранные и оскорбительные слова, названия некоторых органов и физиологических отправлений, ранее строго табуированные, слова из молодежного сленга, профессионального просторечия, язык "зоны" ("феня", "блатная музыка") и множество заимствований прежде всего из английского языка, такого же стилистически сниженного характера.
Обилие грубых культурно-речевых, даже логических и фактических ошибок в информационных программах плюс засилие стилистически сниженных элементов в художественно-развлекательном блоке и рекламе далеко не безобидно. Область литературной нормированной речи с неизбежностью сужается как шагреневая кожа. Например, из эфира практически исчезла высокая лексика, а возвращение религиозно-церковной лексики сопровождается множеством ошибок. Устная публичная речь становится все более ненормативной.
В ответ на обоснованные упреки авторы современной публичной речи говорят: "А вы не смотрите (не слушайте, не читайте), если вас что-то не устраивает, переключайтесь на другой канал. У нас свобода творчества, у вас свобода выбора". Между тем все прекрасно понимают, что это аргумент "от лукавого" - именно выбора-то у адресата (слушателя, читателя, зрителя) нет, поскольку на всех каналах встречаются сниженная лексика и растиражированные благодаря повторам культурно-речевые ошибки.
Драматург М. Шатров, отвечая на вопрос телеведущего об искажении и забвении событий российской истории, сказал о молодых людях: "Они лишены опыта, который им по праву принадлежит". То же можно сказать и о русском литературном языке: молодые лишены того богатого языкового опыта, который имели старшие поколения.

  • Если сконцентрировано выразить главное содержание этой встречи и состоявшегося разговора, оно уместится в одно слово, в одно понятие – возмущение. Именно возмущение попытками навязать народу «оранжевые» идеи[...]
  • Правоохранительные органы Украины в пятницу задержали несколько людей, торговавших на одном из киевских рынков мясом, зараженным сибирской язвой[...]